Не для жизни, не для людей!

До чего же все-таки уродливы и отвратительны большинство советских городов! 

Нет, по-своему они, как правило, даже неплохо спланированы. Вот только предназначены они отнюдь не для жизни обычных людей, а для их эффективного функционирования на промышленных предприятиях. Исходя из этого, все вполне логично: железнодорожный вокзал, сразу от него начинается центральная улица, на ней – здание обкома / райкома / горкома, возле него - немножко торговли и разного культур-мультура. А дальше – стандартные спальные районы, застроенные серыми панельными человейниками. Еще дальше – промышленные зоны, ради которых, собственно, все и задумывалось.

И если в старых городах, имеющих досоветскую историю, обычно сохранились хоть какие-то районы или уголки с более человечной планировкой, более гуманной окружающей средой, то многочисленные новые города, возникшие (особенно – в Сибири) вообще на пустом месте или же на месте откровенно микроскопических поселений, выглядят именно так.

Если производство шло хорошо, оно немедленно начинало разрастаться. Вскоре рабочей силы начинало не хватать. Тогда строились новые человейники, уже по другую сторону зоны. Как только город рос, в нем немедленно открывались новые производства, для которых требовалось еще больше рабочей силы. И так порой несколько раз. Образовывался удивительный слоеный пирог из дыма, грязи, вредных химических выбросов, серого бетона, серого асфальта и усредненных человеческих субъектов, которых простая житейская мудрость «Не высовывайся!» прессовала похлеще, чем охранник на вышке Освенцима.  

Но лишь только рухнули всеведущий Госплан и всепоглощающий оборонный заказ, а на их месте появились коварные иностранные понятия востребованности, рентабельности и конкурентоспособности, большая часть промышленности, естественно, оказалась вообще никому не нужной. Что, кроме ностальгии, должны теперь испытывать обитатели человейников?