Человек, воспитанный комсомолом (и гордящийся этим воспитанием, а не выросший из него естественным образом, как стрекоза выползает из личиночьей шкурки) похож на акулу. Нет, вовсе не обязательно – хищными зубами и неуемным аппетитом (хотя и это – не редкость!). Просто акула – одна из немногих рыб, которая имеет отрицательную плавучесть, и поэтому она не может остановиться. Чтобы дышать, она должна постоянно двигаться. Кругами, зигзагами, по спирали – как угодно. Если акула остановится, она задохнется и утонет.
Так и пожизненный комсомолец. Неудовлетворенные психологические комплексы и намертво прибитая гвоздями к полу самооценка также не дают ему ни секунды покоя. Он обречен быть активистом до последнего издыхания, заполнять каждый свой день лихорадочными, суетливыми действиями, чтобы придать своему существованию хоть какую-то иллюзию смысла.
А уж приумножать психологические комплексы и втаптывать в грязь самооценку будущие комсомольские вождики учились с юности. Кого-то морально ломали бытовой неустроенностью «на картошке» или в стройотряде. Кому-то для неизбывной фрустрации хватало просто заведомо невыполнимого поручения или необъективно завышенного плана. Кроме того, практически на все случаи жизни чиновничков иерархическая система обильно поставляла (и зачастую сама порождала!) соответствующий компромат.
(Например, с одной стороны – сколько молодежных карьер в советские годы пошло под откос из-за тяги к выпивке? Но, с другой стороны – кто-нибудь хоть раз видел абсолютно непьющего функционера? Чем занималась элита «авангарда советской молодежи» после каждой отчетно-выборной конференции, после каждого субботника и после каждой демонстрации? Дьявол всегда скрывается в деталях).
Для «неподдающихся» были свои испытания. Юную выпускницу пединститута, например, могли, направить «в порядке общественной нагрузки» читать лекции о живописи эпохи Возрождения заключенным в тюрьме (по крайней мере, один такой случай я знаю совершенно точно!). Или организовывать конкурс художественной самодеятельности среди «трудных подростков». Другой мой знакомый в своей комсомольской юности еженедельно вел «библиотечный лекторий» в исправительной колонии для несовершеннолетних преступниц.
А в одной хорошо знакомой школе существовал свой милый обычай. Все комсомольцы-отличники обязаны были после обеда вновь приходить в класс и «помогать делать уроки» своим менее продвинутым одноклассникам. Ясное дело: то, чего не удавалось добиться профессиональным учителям, одноклассникам тем более оказывалось не под силу. Так что все сводилось к банальному списыванию. Зато каждый отличник мог лишний раз убедиться, что быть умным – это повод вовсе не для гордости, а, скорее, для наказания.
И, наконец, тех, кто категорически не желал «ходить строем», всегда можно было отправить подальше: на целину, на БАМ или на любую из сибирских ГЭС – «за туманом и за запахом тайги». Даже заключенные туда попадали все-таки по приговору суда за совершенные преступления. Зато комсомольцы – просто «по комсомольской путевке».
Поэтому высокой самооценки у вечного комсомольца не может быть по определению. Акула, одним словом.
Posty
Brak komentarzy:
Prześlij komentarz